Molly Despina Weasley (nee Prewett)
rachel mcadams
А в полях на воле легко летать – не увидит враг, не настигнет тать, и за это – радостно умирать, но они не знали, что это так. Потому они делали, что могли, но тонули могучие корабли, растворялась самая соль земли, прошивая алым зеленый шелк. И молчало небо, и ад молчал, и не знала сказка других начал.
I.О Б Щ И Е С В Е Д Е Н И Я
aliis inserviendo consumor. aliis lucens uror
Дата рождения:
30/10/1951; 28 лет.
Место рождения:
Глостершир, Англия;
Место проживания:
дом неподалеку от Оттери-Сент-Кэчпоул, Англия;
Лояльность:
орден феникса;
Место работы, должность:
домохозяйка, безработная;
Чистота крови:
чистокровна;
Факультет, год окончания:
гриффиндор, '68;
Магический уровень:
ordinaries, II.
II.И С Т О Р И Я
hic mortui vivunt, hic muti loquuntur
Семья:
родители: Деспина Пруэтт и Харспер Пруэтт
братья: Гидеон и Фабиан Пруэтты
дядя: Игнатиус Пруэтт
тетка: Лукреция Пруэтт (Блэк)
муж: Артур Уизли
дети: Билл, Чарли, Перси, Фред и Джордж Уизли. Беременна шестым ребенком.
Описание персонажа:
» Молли просыпается от того, что трое рыжих крохотных бесов залезают на ее кровать и начинают прыгать на ней, словно на батуте, взлетая к низкому потолку крохотной родительской спальни. На их громкий радостный смех притопывают еще двое, похожие, как две капли, друг на друга, и различаемые только при помощи белых ночных рубашек с нашитыми на них первыми буквами имен. Все пятеро укладываются вокруг нее на кровать, занимая место Артура, который убежал на работу еще до того, как встало солнце; вчера перед сном он так самозабвенно рассказывал Молли о третьем этаже, который он начнет строить сразу же, как только родится их шестой, что практически подорвался за цементом в первом часу ночи. Молли глубоко вздыхает и, подталкиваемая десятком рук, встает с постели.
Если бы вы сказали семнадцатилетней Молли, что через десять лет она станет матерью пяти сыновей, она бы рассмеялась и не поверила. В семнадцать Молли мечтает о дочери, а еще выйти замуж за одного рыжего однокурсника, только это секрет, никому не рассказывайте. Молли совсем не думает об экзаменах и будущей профессии, Молли только прячется от своих братьев вместе с возлюбленным, который совсем не нравится ее семье. Когда прошлым летом она ввалилась на завтрак к родителям под руку с Артуром, лицо ее мамуси необходимо было видеть - строгая и непреклонная Деспина, уже пару лет подыскивающая дочери достойную партию, после встречи с представителем рода Уизли еще несколько дней страдала от дурноты и мигрени. Фабиан и Гидеон, с самого детства опекающие Молли больше, чем следовало, не были столь категоричны, правда, отвели воодушевленного и приветливо настроенного Артура в сторонку и в красках рассказали ему, что будет, если решит обидеть их сестру. Не смотря на то, что братья не были против их союза, в более поздние встречи с ними у Артура дергался глаз.
Стоит упомянуть, что отношения в семье Молли никогда не были особо натянутыми - она росла в полнейшей любви и заботе, а мать и вовсе немного выделяла ее среди сыновей, что сама Молли считала неприемлемым. Она любила Фабиана и Гидеона так, как умеют только младшие сестры, маялась от тоски и одиночества, когда братья уехали в Хогвартс и мечтала поскорее к ним присоединиться.
К вящему неудовольствию матушки, в одиннадцать лет на распределении Молли попала в Гриффиндор, как и Фабиан с Гидеоном - Деспина возлагала на нее слишком большие надежды и не считала львиный факультет достойным ее дочери. Позднее именно завышенные ожидания матери стали причиной того, что Молли предпочла Артура своей семье.
Окончив школу и проводив свое семнадцатое лето, Молли, не задумываясь, побросала свои вещи в огромный чемодан и сбежала из дома, не сказав ни слова семье. Осталась лишь записка на идеально вычищенной кухне - рука тряслась от волнения и спешки, почерк был корявый и буквы плясали туда-сюда, но в паре строк Молли удалось изложить, что без памяти любит "этого-рыжего-как-его-там" и просит простить ее, если родительское сердце на то способно.
Сбежала она в крохотный дом, на который Артур копил деньги с самого шестого курса, когда они только начали дружить. Молли представляла, что это будет красивый, словно пряничный, светлый домик с небольшим садом и прудом, а на деле все вышло не совсем так. Род Уизли никогда не считался аристократичным - отец Артура разорился, когда прогорело его дело с оптовой продажей дешевых котлов - и большего молодая семья просто не могла себе позволить, но Молли совсем не расстроилась. Со второй попытки Артура взяли на стажировку в Министерство, и через несколько месяцев они сыграли скромную свадьбу в новом домике, который немногочисленные - только из близких - гости в шутку прозвали «норой» из-за его миниатюрности и компактности, что позднее стало нарицательным именем жилища Уизли.
Рожать по ребенку с интервалом примерно в два года - дело, чтобы вы знали, нелегкое, поэтому вскоре все занятия Молли свелись к ведению домашнего хозяйства и присмотру за сыновьями. Через месяц после того, как ей стукнуло девятнадцать, на свет появился первенец - Уильям или просто "малыш Билли", как его называл рыдающий Артур, в лихорадке скачущий по дому во время родов. Через два года родился Чарли, за ним - Перси, и пару лет назад дом наполнился криками близнецов, которых, желая увековечить первые буквы имен своих братьев, Молли назвала Фредом и Джорджем. О том, какие баталии происходили в доме при выборе имен для детей, лучше умолчать, но вскоре уже и двухэтажная Нора стала разваливаться на кучку отдельных комнат-коробочек от количества ее обитателей. Артур не успевал пристраивать к кособокому и кренившемуся влево домику новые помещения, и поначалу новорожденным близнецам приходилось ютиться в спальне у родителей. Все потому, что Молли и Артур очень хотят дочь и на одном из семейных советов решили, что будут пытаться, пока это позволяет их трещащий по швам бюджет, дом и границы территории Соединенного Королевства.
Постоянно занятая лишь домашними хлопотами, Молли практически не участвовала в общественной жизни и мало знала о назревающих конфликтах в магическом мире, однако видела, как серьезнее и тревожнее становился Артур, который вскоре после поступления на стажировку получил должность в Отделе «Противозаконного использования изобретений магглов» и схватывал кое-какую информацию от коллег. В середине семидесятых годов Молли становится негласным участником оппозиционной организации, созданной Альбусом Дамблдором, куда ее братья вступили одними из первых - после долгих споров с мужем она обещает, что не станет участвовать в любой деятельности, которая подвергает опасности ее жизнь и здоровье; отсиживаться в стороне - совсем не в характере Молли, но ради своей семьи она соглашается, что бросаться не передовую опасно и бессмысленно. На данный момент Молли участвует в заседаниях Ордена, а так же старается поддерживать оптимистичные настроения и теплую атмосферу в организации. Это немногое из того, что она может сделать, но и бездействовать в силу своего положения Молли не собирается: у нее есть самое ценное на свете - семья и дом, а за это стоит сражаться.
Это была маленькая полная женщина с добрейшим лицом,
сейчас напоминающая саблезубого тигра. ©
» Пусть небольшой рост, взъерошенные рыжие волосы и милые веснушки на курносом носу вас не обманывают: эта молодая женщина - настоящее стихийное бедствие, девятибалльный шторм в хипповом свитере и иногда усаживающихся на кончик носа больших очках. Решительная, храбрая и волевая, Молли Уизли слегка не соотносится с представлением большинства о многодетной матери. Легкая на подъем, доброжелательная и терпеливая, она давно уже сошла бы с ума и превратилась в одну из нервных мамаш, не обладай она всеми этими качествами. Умудряясь сочетать в себе мягкость и одновременную силу характера, она прекрасно осознает себя исключительно как хранительницу очага и не стремится к карьере и знатному положению в обществе. С юности умеющая расставлять приоритеты, Молли видит смысл жизни в том микромире, который она создает в своем доме, и не интересуется аристократичной жизнью, которую ведут иные чистокровные семьи. Абсолютно не подвержена стереотипам и идеям чистоты крови, своим происхождением не кичится и совершенно не обижается на то несколько пренебрежительное отношение к ее семье, которое создалось в чистокровных кругах - в основном из-за их бедности и лояльности к маггловской жизни.
Непосредственная и живая, Молли хочет и старается успеть все на свете, всем своим видом доказывая, что жизнь не заканчивается после свадьбы и рождения кучи детишек. Девушка увлекается шитьем и вязанием, в свободную минуту нередко можно застать ее с книгой в руках; помимо этого старается не ограничиваться лишь использованием бытовых заклинаний и развиваться в других направлениях магии. Очень трудолюбива и ответственна, никогда вы не услышите от нее жалоб или причитаний. Решает все проблемы на месте, причем не словом, а делом. Обладает недюжинным терпением и чувством справедливости, но и взбучку может устроить прекрасную, причем абсолютно всем, кто поступает плохо или невоспитанно, даже если человек ей совсем незнаком. Молли умеет пристыдить и провести воспитательную работу, ибо считает своим долгом искоренять в человечестве негатив, которого в мире и без того полно.
Имеет стойкие идеалы и принципы, которыми не поступится под страхом смерти и видит первозадачу в том, чтобы привить это и своим детям. Оптимистична и верит в человечество, в то, что все будет хорошо и добро всегда восторжествует, чему намерена способствовать всеми возможными способами.
Феноменально проницательная, словно сыворотка правды. Больно уж требовательная, как к себе, так и к окружающим, и если дело касается какой-либо работы или того, что очень важно, не прельстит никаким отговоркам и в секунды теряет свое "сверх-понимание".
Заботу о себе Молли оставила в прошлом еще две беременности назад, поэтому ее сложно назвать сногсшибательной и роковой женщиной - ее стрижка напоминает взъерошенную львиную гриву, а на некоторых участках тела осел лишний вес, что, впрочем, мало заботит саму Молли. Артур называет это "аппетитными формами", а вообще - попробуйте-ка родить полдюжины детей и остаться стройной, словно вам все еще восемнадцать. Этому не способствует так же и любовь Молли вкусно поесть - она с радостью уминает собственные пирожки вместе с семьей, так же успевая попробовать все блюда во время готовки. Помимо этого образу светской дамы мешают многочисленные наряды Молли, которые она шьет и вяжет себе сама, не ориентируясь на слово "мода". Ей нравятся уютные свитера и яркие широкие юбки взамен мантий, которые носить нет нужды и средств, а так же всевозможные побрякушки из бусин и дерева, что в совместном действии придает Молли вид исключительно домашней женщины.
III.П Е Р С О Н А Л Ь Н Ы Е Д А Н Н Ы Е
in solis tu mihi turba locis
Связь с вами:
Пробный пост:
Кровь - везде. Кровь сочится по потолку, капает на ладони, собирается в лужицы и уносит нас далеко-далеко.
Кровь красная, темно-бурая, кровь почти не пахнет, лишь слегка отдает слабым оттенком ржавчины. Крови так много, что я удивляюсь своим попыткам дышать. Сколько там может потерять человек, прежде чем умереть?
Впрочем, я сомневаюсь, что ты дашь мне умереть.
Такие, как ты, никогда так легко не сдаются.
Я сижу в луже собственной крови и смеюсь. Смеяться больно, горло раздирает от сухости, голос умер раньше меня. Подлец. У меня прокушена губа, порвана мочка уха, рассечена бровь, кучи порезов - ты так смешно обо мне заботишься.
Зачем?
Кровь стучит в висках.
Зачем?
Ведь таких, как я, ты должен уничтожать.Рванув на себя дверь, я ожидаю тут же увидеть перекошенное от злости и беспокойства (беспокойства ли?) лицо Джея. Вот сейчас он ворвется в квартиру, как обычно, сунет мне в руки эти чертовы_белые розы, спросит, как прошел день, я промолчу, он снова спросит, все ли со мной в порядке, я кивну, он снимет куртку и с облегчением захлопнет дверь. Потом, как и всегда, будничным тоном напомнит, что цветы стоит поставить в вазу, я пойду на кухню, сжимая в трясущихся руках букет, которым хочется его ударить, налью в первую попавшуюся посудину воду и небрежно запихаю туда розы вместе с противной блестящей оберткой из серпантина. Пройдет полчаса, может быть час. Он сядет на обшарпанном диване в одном конце комнаты, я - в узкое грубое кресло в другом. Он будет что-то громко рассказывать, то ли о своей работе - слышать о которой я все равно не хочу, - то ли о чем-то отрешенном. Но это неважно, потому что я его не слушаю. Мы сидим в разных концах комнаты, нас разделяют всего-навсего несколько шагов по деревянному холодному полу. Для меня они - все равно что многие мили, которые обычно отделяют друг от друга континенты. Я могу встать, подойти к нему и сесть рядом. Но преодолеть пропасть все равно не смогу. Поэтому я просто смотрю в точку над его головой, сжимая и разжимая кулаки, преодолевая поднимающуюся внутри тихую ярость. Слова Джея сливаются в один монотонный гул, и в какой-то момент я, как всегда, не выдерживаю. Истерика подкралась незаметно, да-да. Рыдаю и кричу, так громко, как только могу себе позволить. Кричу, как сильно я его ненавижу, как ненавижу жизнь, в которой он заставляет меня задыхаться. Потом он, кажется, тоже что-то орет в ответ и в конце концов уходит, в своем стиле громко хлопнув дверью. Я медленно сползаю по стене и жду, когда отпустит. Я знаю, что вернется он ближе к утру, измотанный и, скорее всего, пьяный, руки, как обычно, в крови. Буду делать вид, что сплю, пока он стоит на коленях возле моей кровати и что-то бормочет в темноту. Я знаю все это, потому что иного сценария у нас нет.
Приготовившись к худшему, я на шаг отступаю от двери и решительно поднимаю взгляд. Но вместо до боли знакомых черт, которые я вижу изо дня в день, взор застилает алый. Алый, яркий алый, словно меня еще не до конца отпустило и вокруг действительно море крови. Но нет. Это всего лишь розы. Снова розы, изо дня в день розы, только сегодня их чересчур много и они все до единой яркого пошлого красного цвета. Сегодня они смотрятся настолько комично, что мне даже не смешно. Джей, только ты умеешь так удачно выбирать цветы. Между тем он протискивается в коридор и почти бегом осматривает комнаты. Двери с хлестким звуком хлопают одна за другой. Кого он ищет, интересно? Насильника или засланного агента Цербера? Глупо. Ты сам один из них, не забыл? Убедившись, что причин для моей скорейшей кончины нет, возвращается обратно в прихожую, весь помятый и раскрасневшийся. Не отрываясь, смотрю на него, практически не слыша крика. Слезы продолжают свободно течь вниз по щекам, их некому вытереть - мои руки безвольно лежат по бокам, и соленые капли стекают с подбородка на футболку.
Он спрашивает, что со мной не так. Он спрашивает, что здесь случилось. Он действительно хочет знать. Он дышит просто запредельно тяжело, и мне кажется, что его легкие действительно налиты свинцом. Он терпеливо ждет ответа, стараясь успокоится. Ответа, которого я дать не могу.
Перебираю в голове варианты, которые могли бы его устроить, и уже открываю рот, хотя не знаю, что сказать. В следующий момент Джей швыряет розы на пол и в один широкий шаг оказывается так близко, что дыхание перехватывает. Я тут же чувствую его запах - свежий и горьковатый, аромат мокрого асфальта, дыма и какого-то резкого одеколона. Часто-часто моргаю и хлопаю губами, словно рыба, выброшенная на песок, застигнутая врасплох его близостью. Хочу отступить назад, но на секунду мешкаю, и эта секунда решает все. Его руки невесомо обвивают мои плечи и притягивают еще чуть ближе. Дыхание перехватывает, и я просто застываю в его объятиях. Чувство настолько новое и непонятное, что все мысли тут же улетучиваются и я забываю, что хотела ответить несколько мгновений назад.Какое-то время - может быть, несколько секунд, а может, и минут, - мы стоим молча, после чего я собираю мысли в кучу и медленно произношу:
- Проблема в том, что ты делаешь. В том, что ты прячешь меня в этой чертовой квартире, вместо того, чтобы просто уйти и жить дальше. Или убить. Разве нет? Разве не так ты должен поступать с такими, как я? Отдай меня своему Церберу и не мучайся. Зачем все это? - Голос начинает дрожать и переходит в шепот. - Зачем?
Я могла бы завизжать, начать вырываться и приказывать, чтобы меня отпустили. Потому что он - первый, кто осмелился на такое. Потому что он - первый, кому я действительно готова была это позволить.
Потому что я не хочу, чтобы он меня отпускал.
